Неправильный детектив-13
9 июня, среда.
Пришла на наркологию. Обе Петровы уже там, проводят экспертизу. Запросы каким-то образом забрали. Искаков опоздал на пять минут, я все равно на него наорала. Для профилактики. Пришел с мамой. Признали его наркоманом, у него дорожки на руках. Спросила про Самкова, проверили журнал, оказалось, проходил экспертизу 19 мая. Чухонцеву неохота повторную экспертизу проводить. Говорит – если состоит на учете, проведем, а если нет, пусть остается, как было. Искаков меня порадовал. Оказывается, у него уже дело в суд ушло за грабеж, в Дзержинском районе. Да что они все, сговорились что ли. Я бы и так узнала, конечно, но все равно начинает бесить.
Поехала в ЭКО, отдала экспертизу на Новикова. Хотела забрать готовые, но Шумкова сказала – потом. У них кто-то с области сидел. Пошла искать казимировскую экспертизу. У химиков ее нет, у секретаря тоже нет. Она еще позвонила на Красную экспертам, те сказали – у них тоже нет. Что за притча, куда же она делась.
Приехала на Красную, там сидят родственники, дожидаются. Мамаша Белоусова пришла, с характеристикой. Ну и свидание просит. Написала ей //разрешение от следователя в СИЗО, что разрешается свидание подследственному такому-то с родственником таким-то, подпись, гербовая печать, без этого не пустят//. Сказала придти к адвокату (Сопкова будет в 16 часов). Бабушка Павлова пришла, тоже свидание просит. Говорит – внук такое жалостное письмо написал. Что ли из СИЗО решили раз в год все письма отправить, все родственники разом кинулись, ничего не понимаю. Сказала бабушке Павлова принести сначала характеристику на внука (Павловы у меня уже в печенках сидят). Бабушка Павлова еще вякала насчет адвоката. Предложила приходить к 16 часам.
Села, сжав зубы, снимать копии по Сакретдинову. Весь обед писала проклятущие бумажки. Пришла сожительница Самкова – Скарченкова – принесла бумажки. Машинально допросила ее, потом вспомнила, что экспертиза уже проведена. Ну да ладно, авось пригодится. Подшила дело Сакретдинова, сдала. С налету выпросила у Чиркова бумаги и бланков. Оказывается, бланки привезли. Мне никто ничего не сказал. Ксерокса так и нет. Чирков через десять минут прибежал, как ошпаренный, я перепугалась. Оказывается, опять забыла в 201-й пункты статей написать Что тут будешь делать.
Пришел папаша Новикова с документами. Говорит, сын две недели дома не живет, колется полгода. Потом переправил на три месяца. Папаша высказал интересную версию, что не иначе – на сына порчу навели. И он собирается сына везти к бабке-знахарке, чтобы та его лечила от порчи и наркомании. Еще и на мамашу порчу навели, она уже проходит у бабки стационарное лечение. Я уж не стала спрашивать, что на мамашу навели. Какие люди у нас, не устаешь поражаться.
Психолог из ОМОНа не пришла. Стерва. Придется искать. Нет также никого от Удинцевых (будь они прокляты). Решила позвонить следователю с Дзержинского, но оказалось, что не только потеряла ее телефон, но и фамилию забыла. Позвонила в АБ //адресное бюро//, сказали, что сторожевой //специальная пометка в АБ, что на такого-то заведено уголовное дело, или он в розыске, или еще что – чтобы если кто стал его проверять, то сразу об этом узнал и, например, не выпустил// выставляла Джафарова. Но все равно не могла дозвониться.
Сопкова опаздывала. Бабушка Павлова оперативно приволокла характеристику, правда, без печатей. Просит свидание под честное слово, что печати потом поставит. Я говорю – сначала характеристику, успеете на свидание. Говорю – да что вам за жара со свиданиями. Бабушка – нет мочи терпеть. Вызвала Новикова на допрос. Тут и Сопкова пришла. Вдвоем уломали Новикова, что ему адвокат не нужен. Сопкова долго удивлялась, что Новиков – однофамилец Новиковой, кстати, поинтересовалась, пришла ли Новикова, я говорю – нет, и принялась работать с Новиковым, а Сопкова стала беседовать с мамашей Белоусовой и бабушкой Павловой. Я в угаре и забыла про Новикову, да и все равно не надеялась, что она придет. А шкодно получилось – Сопкова пришла работать с Новиковой, а тут сидит здоровый детина, и тоже Новиков. Я уж неслышала, о чем Сопкова с родственниками договорилась, но вроде ушли довольные. Параллельно поругалась с Потаниным. Ворвался – Чирков собирает! Я говорю – ты видишь, что я работаю, допрашиваю. Пристал, как банный лист – иди и все. Я говорю – да ты больной что ли, чего я пойду слушать, кому куда машина нужна, когда мы с адвокатом сели с жуликом работать. (Потанин больной). Что-то я в последнее время много ругаюсь со всеми, скоро будет всеобщий скандал, не иначе.
Новиков говорит, что он, собственно, наркотики уже бросил, так как заболел гепатитом, а сейчас на дневном стационаре. Я говорю – а что тогда купил. Типа шел по Кушве, увидел цыган, не выдержал и купил. //очень удобно, инфекционная больница, где лечат от гепатита, как раз расположена посреди Кушвы, а вокруг продают наркотики, все для удобства населения//. Я говорю – у тебя что ли условный рефлекс на цыган, как у собаки Павлова. Значит, набросились на Новикова работники милиции, сразу руки-ноги заломили, ничего не сказали, наркотики не предлагали выдать. Я говорю – что же ты наркотики сплюнул себе за пазуху. Новиков – так а куда? Я говорю – ну и плевал бы на колени работников милиции и кричал, что добровольно выдаешь наркотики, раз уж руки заняты. Новиков – так не предлагали же! Я говорю – а что, надо ждать, когда предложат. Новиков – конечно! Его еще потом отвезли в больницу и сделали промывание желудка, для верности. Я говорю – надо было и клизму поставить, чтобы уж совсем наверняка.
Пошли к прокурору, он уже приехал. Передо мной ворвалась мелкая Шаталова с бумагами. Так важно – куда ты, моя же очередь, мне надо подписать изменение меры пресечения! Я говорю – так подписывай, пока мы рассаживаемся, я же не мешаю тебе. Но Чертков взъелся. Спрашивает – кому вы еще хотите изменить меру пресечения? Шаталова объясняет, что вот два мужика срезали телефонный кабель. Прокурор разорался, что это диверсия, и таких гадов душить надо, а не на подписку выпускать. То ли Чертков мелкую Шаталову не залюбил, то ли настроение у него такое было. А Новикова отпустил на подписку. Правда, попугал, что вот он работает на бандитов (на Букатинском рынке), а сейчас докатился до наркотиков. Новиков расцвел, поинтересовался изъятыми вещами. Я говорю – а что там было. Новиков – ремень, зажигалка, сто рублей. Я говорю – ну, это ты дал маху, надо было на все наркоту покупать, тогда бы хоть смысл какой был! В дежурке, конечно, сказали, что ничего не знают про сто рублей, предложили обращаться к прошлой дежурной смене, или к тем, кто задерживал. В бумагах ничего не записано. А Новиков еще рассказывал, что НОН его заставил за свой счет их машину заправлять (ребята-хваты).
Пописала еще копии по делу Больных и пошла домой. В отделе вовсю говорят о грядущих свадьбах мелкой Кудасовой и Бойцовой. Обе выходят за наших участковых, Рогозина и Трошина. Вот тоже ребята-хваты, не теряются по жизни. //дочки начальников//. Петрова (номер один) рассказывала, что Бойцова на свадьбу запланировала истратить 15 тысяч. О господи. Невесты с приданым.
10 июня, четверг.
Пришла к восьми, писала копии. Хомякова собиралась в ИВС, хотела ей отдать требования, но тут пришла мамаша Удинцева. Я ее быстро села допрашивать, а потом сказала идти на очную ставку (как прокурор приказал), так что все равно пришлось идти в ИВС.
Обухова в 11 часов не пришла, а я из-за нее специально задержалась. Сука. Прибежала в ИВС, выпучив глаза. Мамаша Удинцева, слава богу, уже там сидит. Кабинеты заняты. Я пыталась внедриться на уголок стола, долга внушала конвоиру, что мне только и надо, чтобы они поглядели друг на друга, сказали – да или нет – и расписались. Он на меня так странно смотрел, потом говорит – так пусть они через решетку друг на друга посмотрят. Я говорю – давайте! Вывели Удинцева, мамаша только на него глянула и залилась слезами. А Удинцеву хоть бы что. Сказал, чтобы его грязное белье отдали мамаше. Я говорю – зачем, постираешь, в СИЗО носить будешь. Ну, слава богу, хоть с плеч долой, этот Бычков-Кротов-Удинцев. Мамаша говорит, что она с ним уже замучилась.
Пришла на Красную, пыталась собрать дело Больных., потом отвлеклась на дело Музипова (Чирков стонал). Тоже снимала копии. Пошла к аналитикам, плакаться и просить срочно дать номера. Для экспертиз. Потом работа застопорилась. Пришла бабушка Орешкиных, узнать, в чем дело. Я сказала, что ее внуки наркоманы, и никто просто так на Кушву не ездит. Пусть меры принимает.
Кашин приехал //начальник с управы//, интересовался делом Бунчаковой. А Чирков говорил еще утром, что во вторник соберется вся эта кодла – и НОН, и Колычев, будут разбираться. Чудесно. Чирков продает дела, а меня сейчас будут долбать. Кашину сказала, чтобы все наркотики забирали в СО УВД. Морда скользкая.
Пришли братья Орешкины на допрос. Совсем не похожи на близнецов. Мамаша-то у них, наверно, интересная женщина, за один раз рожает двух разных парней. Один – маленький и темный, другой – высокий и светлый.
Чиров вытащил на оперативку, где говорили главным образом о завтрашней бойцовской свадьбе. Пришлось с Орешкиными до семи сидеть. Коненчо, какая тут сдача дел.
А еще Чирков говорил, что конфликт на НТМК, Тополь со следователями друг на друга увольнения написали, Тополь у всех дела забрал, куда-то спрятал, месяц ничего не делается. (господи, у меня бы кто забрал). Завтра, Чирков говорит, будут разбираться с этой ситуацией с Шаровым и прокурором. А во вторник будут по цыганам разбираться.
11 июня, пятница.
День напряженной работы на окончание. С восьми утра писала бумажки. В девять появился прокурор, подсунула ему санкцию на Новикову //на арест//. Удалось уговорить подписать без числа – неизвестно, когда Новикову найдут и изловят. Намекнула, что это та самая студентка бизнес-школы, которую некто отпустил. Написала запросы на Вагонку, во все места, паспортный, ПДН, исправработы и в суд. Отдала Чиркову. Выпросила повесток и написала привода и повестки. Для верности.
Сопкова позвонила, спрашивала про Новикову. Я говорю, что не пришла. Сопкова говорит, что ее дружка (Новиковой) арестовал Дзержинский суд, так что некому сейчас ее с притона вытаскивать и на машине привозить (она ведь все на машине приезжала). Я говорю – ну мы тогда за ней машину пошлем. Сдала дело Больных. Сдала дело Музипова (какое счастье).
Позвонила Жилина //адвокат// по Васькиной. Назначили следственные действия на пятницу-понедельник (не забыть требования отправить). Жилина вякнула, что у Васькиной истек срок содержания под стражей, вот определение суда. Я – ничего не знаю, дело получила 7 июня. Еще мне за суд что ли отвечать, где дела месяцами валяются. По судам вообще нужно с автоматом ходить, и на БТРе.
Сдала дело Миллер. От копий помутилось в голове. На обеде пили с Хомяковой чай. Приехала бойцовская свадьба. Позвали есть фрукты и пить шампанское. Шампанского мне еще не хватало.
Сдала дело Христолюбовой. Слава богу, там хоть копии писать не нужно.
Чирков сказал – три дня праздники. Не в силах дождаться. Между прочим, надо быть осторожными с этими праздниками. На свадьбе Колдырева терлась возле новобрачных не в меру веселая. Мы с Хомяковой решили, что не иначе, опять уйдет в запой, и забудет на работу идти. //дежурный следователь. Если не выйдет на смену, будут в спешном порядке поднимать личный состав, кого найдут и ставить на дежурство//.
Попыталась писать обвинительное по Рюмшиной, но все какая-то чушь выходит. То слова местами переставлю, то два раза подряд напишу. //отдельное удовольствие на механических пишущих машинках – если какая опечатка в документе, то нужно выкидывать лист и начинать все с самого начала//. Плюнула, решила домой забрать. Авось, отдохнув, что-нибудь на праздниках напечатаю.
Чирков позвал на оперативку. Говорит – СО УВД требует выделить еще по два следователя с каждого райотдела. Господи, куда им столько. Чай что ли скучно пить? Все стали кричать наперебой – я! Возьмите меня! Что за жизнь такая, и так не знаешь, за что взяться, а скоро еще больше работы навалят. Доели остатки фруктов с бойцовской свадьбы и разошлись. Чирков отпустил пораньше. Я еще, правда, задержалась, сконцентрировалась, собрала бумаги аккуратно, чтобы домой нести. Позвонила, вызвала на вторник Обухову и Котова. У Обуховой мамаша отвечала, выдала что-то дикое, будто дочка ездила, но меня не нашла. Предложила ей дитя вести за ручку, чтобы не потерялась. А то Красный Камень ведь такой большой, аж надо десять минут, чтобы его обойти. Котов отвечал как-то легкомысленно. Я сказала, что будет 201-я, предложила и Никитина сразу вести. Говорит, что пригласит. Посмотрим. У меня уже сил не было, Никитину звонить. Еще написала повестку Кротову на среду, с мыслью занести ее утром во вторник, по дороге на работу. Надо бы еще и Козак занести повестку, насчет изменения планов (я его сдуру вызвала на 14-е, а выходной). Ничего, зайдет, у него все равно дом напротив милиции. Прилепила ему записку на дверь. Искаков не пришел (сволочь).
Потанин, на удивление, привез Ф-1 с Дзержинского, и даже ответ из исправработ. И даже сказал, что в суды закинул запросы. Что это с ним. Добронравова приходила, показывала фотоальбом своей дочки. Она ее, видимо, каждый день фотографирует, уже целая амбарная книга получилась.