Вера Сорока "Питерские монстры". Современная литература. Магический реализм.
Сюжет: ну, тут трудно что-то сказать... Это такой роман-картинка... истории про Петербург, в котором существует некая магическая реальность, где живут призраки, мифические существа, оживают скульптуры, все такое. Есть сквозные персонажи - два приятеля, Макс и Павлик, которые влипают в разные истории...
Книжка специфическая... Мне думается, что это надо читать под сильно особое настроение. Повествование все такое зыбкое, как бы прозрачное... нереальное... Смысла искать не нужно, просто наслаждаться атмосферой и безумными картинками. Иногда бывает очень красиво... но чаще - дико и странно...
Про книжку слышала от разных буктьюберов, звучало интересно, но с современной литературой у меня отношения напряженные... И тут обнаружила ее в библиотеке. Как удачно вышло. Книжка мне понравилась, но сейчас вот, я смотрю, выходит новая книжка автора - и я опять смотрю на нее в сомнениях. Ну, в смысле, интересно, но не до такой степени, чтобы все бросить и бежать покупать.
читать дальше
«- Куда вам?
- Нам бы домой.
- Дом – понятие метафизическое».

«- Может, хватит приключений на сегодня?
- Смотря откуда смотреть. Сейчас вот конец дня или самое его начало?»

«- Потоп?
- Ну, это когда вода облизывает дома и заходит в гости».

«Харон протянул Максу коньяк, но Макс не взял.
- Оставьте себе, у вас работа сложная, вам нужнее.
- В сфере обслуживания всегда сложно, - согласился Харон».

«- Вы смеетесь, как хрустальная люстра».

«- Мы хотели прийти раньше, но Эдгар По взял чей-то след, и нам стало любопытно, кто это.
- И кто же это был? – спросил Павлик.
- Чижик-Пыжик.
- Разве птицы оставляют следы, которые можно взять? – засомневался Павлик.
- Только если эти птицы бронзовые. Их следы такие тяжелые, что падают на землю».

«- Почему книги, которые имеют одно только название, стоят в художке, а не в отделе гениальных идей для романа?
- Название – это первая глава книги, но не ее суть, - пояснил Павлик».

«- Что будет, если я куплю чужую идею и напишу из нее книгу? Я стану воровкой?
- Вот еще. Идеи как вода. Ты можешь полить ею сад и вырастить яблоки, а можешь заморозить и сделать отличный мохито. Даже если ты купишь идею, она по-прежнему будет стоять на полке в этом магазине. По крайней мере, пока не выветрится».

«- Если действия монстра можно объяснить человеческой логикой, то это не монстр, а обычный человек».

«- Даже на ненаписанные книги есть свои читатели».

«Нет ничего хуже, чем идти искать сокровище без желания его найти».

« - Что страшного в том, чтобы издалека увидеть монстра? Это же почти как по телевизору».

«Было ужасно интересно поговорить с монстром. Просто поговорить и уйти. Монстры ведь никогда не врут. У них нет специального органа для вранья».

«- Я принес тебе подарок. Эта собака сделана из дождей и в Петербурге будет жить вечно».

«- Уважаемый водитель, - обратился Максим к водителю трамвая. – Я очень спешу, поэтому мне придется временно угнать ваш трамвай.
- У вас пистолет? – спокойно поинтересовался водитель.
- Нет. Но мог бы быть.
- Резонно, - философски заметил водитель. – Куда поедем?»

«Никуда не спешить было очень сладко. Слаще булки с сахаром».

«Придумывать злодеев было интереснее всего, наверное, поэтому их так много в жизни».

«Его глухота была такого свойства, что он перестал слышать даже собственные мысли».

«- Меня закопали, чтобы я переродилась. Это как уснуть, чтобы утром проснуться отдохнувшим и снова молодым. Мы все так делаем. Вы, люди, зря не выкапываетесь из могил».

«Во всех играх должны быть правила. Иначе это уже не игра, а совсем уже жизнь».

«- Смерть – весьма травмирующее событие, которое многие предпочитают забыть. Или даже исказить. Мало кто помнит собственную смерть. Уж поверьте, мы всеми силами пытаемся ее не заметить».

«- Некоторые дома – по сути своей мосты. Особенно в этом городе. Вот пойдешь по коридору в плохую погоду и придешь на болота. Но я стараюсь чинить такие неприятности. Никому не нравится сделать себе чай и по дороге в спальню попасть в темный лес».

«Павлик не ладил с утром. Они питали друг к другу необъяснимую неприязнь и старались не встречаться без серьезного на то повода».

«Павлику было страшно и неуютно среди утренних людей. Он не привык ходить в толпе и слишком чутко слышал ее злые острые мысли. Они царапали его неглубоко, но очень неприятно, как юная бумага. Павлик вырвался из людского потока и спрятался за киоск Роспечати. Закурил и стал рассматривать утренних покупателей. «Неужели им недостаточно плохо по утрам? Неужели в придачу ко всему они готовы вытерпеть еще и газету?» - недоумевал он».

«Фонтаны – это практически магия».

« - В любви все должно быть легко. Легко пришло – легко отпускаешь. Бед и без того полно».

«Петербург ценит хорошие истории – они прилипчивы, как чума, и прекрасны, как дневной сон».

«Приключения становятся приключениями только в хорошей компании. Иначе это просто набор событий».

«- Вот ты же убиваешь людей в своих книгах. Так почему бы и ей не убивать?
- Но это другое. В книгах все не по-настоящему.
- Брехня».

«Фонари в сговоре с темнотой. Фонари освещали улицу ровно настолько, чтобы показать каждый темный угол и населить его кровожадными тварями».

«- Простите, а это какая станция?
- Я станций не знаю, я по ощущениям еду».

«- Глупо искать смерть на кладбище. Что ей тут вообще делать? Здесь живых-то раз-два… Короче, нету тут живых».

«- Каждая птица – какая-то смерть. Мы все ходим рядом, летаем рядом, живем рядом. Только мне надоело. Пусть вон голуби стараются или воробьи. А у меня новое дело – плохой город. Я его лучше сделать хочу. Мне так интереснее.
- Значит, вы решили чинить город вместо того, чтобы убивать людей?
- Я решила и то и другое. Ведь хорошее дело не сделаешь, пока хорошенечко кого-нибудь не убьешь».

«- Кто может быть страшнее смерти?
- Бессмысленная обыденная жизнь, кто же еще. Если сцапает, посадит в пятиэтажную коробку и будешь там вечно жить и ничего не хотеть».

«- Она //обыденная жизнь// нас не поймает?
- Нет. Пока мы в пути, мы ни живы, ни мертвы».

«- Вы совсем ничему не удивляетесь. Это очень удивительно.
- Меня так бабушка научила. Говорила, что если происходит что-то странное, не стоит тратить время на пощипывание себя, иначе пропустишь все самое интересное».

«Он принес неизданную книгу, завернутую в газету.
- Почему в газете? Может, что-то надежнее найти?
- Здесь столько слоев вранья, что ничего через них не просочится».

«- Я начал видеть музыку в домах и мостах, в том, как сидят птицы на проводах. И я хочу поиграть музыку этого города».

«Жаль, что люди до сих пор не додумались давать имена землетрясениям».

«- Сколько я должен?
- Бородавка забвения – вещь недешевая. Давай пять рассказов. Три веселых и два грустных. Нет, постой. Пусть грустный будет один. И еще один странный, как будто вербные почки застряли в носу».

«- Говорят, что по городу ходит страшная болезнь и превращает монстров в людей. Каждый день таких случаев все больше. Монстры паникуют».

«…Это зло понятное и оттого почти безобидное. Лучше всякого нового прочего зла».

«- Вы помните, что были монстром?
- Да. Кажется. Странное ощущение. Как будто бы мне отрезали руку. Я чувствую, что она у меня была, но зачем – не знаю».

«- Как думаешь, зачем городу львы?
- Для охраны.
- А монстры?
- Чтобы город был.
- А ведьмы?
- Чтобы у города была личность.
- А люди?
- А этого я не знаю».